Ruumipoeetiline rännak töö minevikust tulevikku
Ruumipoeetiline rännak “Oomen” põhineb avangardpoeet Aleksei Gastevi teosel "Töölislöögi poeesia". Gastev sai sotsialistlikul Venemaal tuntuks kui teoreetik ja praktik, kelle huvi ja siht oli parandada tööliste efektiivsust vabrikutes. Tema tekstid on kui poeetilised plahvatused, Kreenholmi müüride vahel võtavad need installatiivse vormi. Lavastus “Oomen” käsitleb Kreenholmi vabrikut kujundina sellest, kuidas töö tähendus on radikaalselt muutumas. Etendavad Riina Maidre, Bert Raudsep, Pääru Oja, Jaanika Arum, Vox Populi koor ning Narva poistekoor.
Tööjõud, tööviljakus, tööaeg, töökoht. Töö on praeguse maailma keskne mõiste, on seda täna ja on olnud aastasadu. Kuhu on viinud miljardid klahvivajutused, kuhu ketrajate masinkiired näpuliigutused? Kuhu on viinud kolbid ja kompressorid, pooljuhid ja protsessorid? Edasi, aina edasi. Aga edasi kuhu? Ja kuhu jääb inimene?
Massid, majandus, marginaalid. Kreenholmi tehastes on töötanud tuhanded ja tuhanded. Minevik on proletaarne, olevik on postindustriaalne, tulevik on paljulubav nagu Milton Friedmani naeratus. Kuid on veel üks vaade. Kreenholmis ei vurise enam ammu ketrusmasinad, ei voola kangakilomeetrid. Progress on töö viinud lihtsalt edasi, tuhandete kilomeetrite taha, aga miski on siia ometi alles jäänud. Endena, oomenina kõrguvad Kreenholmi tühjad tehasehooned. Nad kõrguvad elava metafoorina kahe maailma piiril ja see piir pole vaid riikide vahel. Vaadake! Kui palju tähenduskihte! On Kreenholm oomen hea uue ilma saabumisest ja töö lõpust? Või vastupidi – ehk on Kreenholm oomen töö igavikkusest, isegi kui masinad ja kõikvõimsad algoritmid on selle inimeselt üle võtnud ja töö tähenduski on muutunud? Võib-olla oleme me alles progressi alguses? Kuhu viib inimeste ja masinate tahe ja mis on see sõnastamatu, mis jääb alles ka peale kurblikku viimast vilet?
Jarmo Reha (1991) on vabakutseline lavastaja ja näitleja, kes on varasemalt olnud teatris NO99. Reha on lõpetanud EMTA Lavakunstikooli XXVI lennu näitlejana. Tema viimaste tööde hulka kuuluvad rollid mängufilmis "Portugal" ning lavastustes "BIG DATA" ja "Pikse pill". Lavastajana huvitub ta installatiivsest ruumist ja füüsilisest poeesiast.
___________________________________________________________________________
Ярмо Реха
«Омен» (лат. предзнаменование, примета)
Поэтическое путешествие труда из прошлого в будущее
Поэтическое путешествие «Омен» основано на произведении авангардного поэта Алексея Гастева «Поэзия рабочего удара» (1923). Гастев стал известен в социалистической России как теоретик и практик, его интересом и целью было улучшение эффективности рабочих на фабриках. Тексты Гастева похожи на поэтические взрывы, в стенах Кренгольма они будут представлены в форме инсталляций. Спектакль «Омен» рассматривает фабрику Кренгольм символом того, насколько радикально изменилось значение труда. В постановке задействованы Рийна Майдре, Берт Раудсеп, Пяару Оя, Яaнйka Apум и хор Vox Populi.
Рабочая сила, рабочая производительность, рабочее время, рабочее место. Работа является центральным понятием современного мира. Куда привели миллиарды нажатий клавиш, куда привели доведенные до автоматизма быстрые пальцы прядильщиц? Куда привели коробки и компрессоры, полупроводники и процессоры? Вперед, только вперед. Но куда вперед? И что станет с человеком?
Массы, менеджеры, маргиналы. На заводах Кренгольма работали тысячи и тысячи. Пролетарское прошлое, постиндустриальное настоящее и многообещающее, как улыбка Милтона Фридмана, будущее. Но есть и еще одна перспектива. На Кренгольме давно больше не шумят прядильные машины, не льются километры тканей. Прогресс просто перенес работу дальше, за тысячи километров, но что-то здесь все равно остается. Пустые фабричные здания Кренгольма являются приметой или предзнаменованием. Они возвышаются над нами метафорой на границе двух миров и эта граница проходит не только между странами. Посмотрите! Как много смысловых пластов! Является ли Кренгольм предзнаменованием нового доброго мира и конца работы? Или, наоборот, –бесконечной работы, даже если техника и всевозможные алгоритмы переняли ее у людей и само значение работы изменилось? Быть может мы находимся только в начале прогресса? Куда ведет воля людей и машин и что является тем неподдающимся описанию, что остается после грустноватого последнего гудка?
Ярмо Реха (1991) – свободный режиссер и актер, который раньше работал в театреNO99.Реха окончил Школу сценического искусства Эстонской академии театра и музыки, XXVI выпуск, актер. Среди его последних работ – роли в фильме «Португалия», спектаклях «BIG DATA» и«Волынка бога грома». Как постановщик он интересуется пространствами для инсталляций и физической поэзией.
